Российская экономика выходит на траекторию роста
Экономика России подстроилась под санкции лучше, чем ожидали власти и эксперты в начале кризиса. Масштабные ограничения не проходят безболезненно, но экономического краха не случилось.
Российской экономике на ближайшие три года пророчат рост ВВП и инвестиций, а также объемов экспорта и импорта. В конце февраля 2022 года начавшаяся спецоперация на Украине и последовавшие жесткие санкции поменяли экономическую ситуацию кардинально. Теперь Россия — это страна с самым большим количеством введенных против нее санкций в истории. При этом, с относительно крепким рублем и все еще реализующая нефть за рубеж.
Ограничения затронули финансовый сектор и фондовый рынок, экспорт и импорт, международные резервы, а мировые компании массово покинули Россию. Ко внешним вызовам добавились внутренние: в первую очередь это отток экономически активного населения, а также отток капитала из страны.
Весной эксперты и чиновники приводили двухзначные прогнозы падения российского ВВП, а курс доллара к рублю пробивал рекордные трехзначные отметки. Инфляция достигала многолетних максимумов, а настроения бизнеса были самыми пессимистичными. Однако по мере адаптации экономики сменились и прогнозная риторика, и фактические показатели экономического состояния.
«Самовыживание» — так можно охарактеризовать результаты российской экономики в 2022 году. Российская экономика устояла, она не рухнула, как предвидели очень многие экономисты. Но произошло это за счет того, что внутри экономики, бизнеса, внутри людей нашлись силы, которые позволили сделать то, что сделано.
Российский бизнес показывает чудеса выносливости: ему удалось пока не рухнуть и даже начать восстановление после падения спроса в добывающих отраслях.
Экономика справляется с ограничениями лучше, чем можно было ожидать. России удалось избежать финансового хаоса, а в реальном секторе за счет фокуса на внешнеторговую деятельность поддерживается приток нефтегазовых доходов в экономику. По импорту тоже произошла подстройка: в последний месяц, спад импорта составлял 5% — это меньше, чем в пандемийный кризис.
Западные экономисты тоже признают, что санкции не сработали так, как ожидал Запад.
Правительство в середине марта 2022 года объявило о плане поддержки экономики, куда вошло более 100 инициатив на сумму около 1 трлн руб. Впоследствии этот план дополнялся и расширялся. В ходе санкционного кризиса была использована часть мер из списка времен пандемии, в том числе льготные кредиты малому и среднему бизнесу, инициативы по сохранению занятости, поддержка отдельных отраслей, мораторий на банкротства и налоговые проверки. Часть действий были специфическими именно для этого кризиса, в том числе шаги контрсанкционной направленности, а также в ответ на вызовы, связанные с уходом западного бизнеса из России.
С учетом принятого федерального бюджета, в минэкономразвития достаточно оптимистичны относительно прогноза ВВП на 2023 год в России – по их ожиданиям, темпы падения должны снижаться, а уже с 2024 года экономика сможет преодолеть спад и начнет расти.
В 2023 году всё же прогнозируется спад экономики на 0,8%, но на следующие годы власти ожидают уже экономический рост выше 6,5% в год.
В проекте бюджета заложен сценарий форсированной перестройки российской экономики к работе в изменившихся условиях, когда после спада ВВП, начнется и более интенсивный рост в 2024-2025 годах.
Подъем российской экономики в Центральном Банке России ожидают со второго полугодия 2023 года. В перспективных прогнозах ЦБ на 2024-2025 годы – ВВП будет давать прирост на 1,5-2,5% каждый последующий год (с учетом инфляции).
Инвестиции сейчас, несмотря на кризис, продолжаются, они направлены на спасение производственных процессов. Министр экономического развития Максим Решетников в середине декабря сообщил, что по итогам 2022 года ожидается реальный рост инвестиций, хотя ранее прогнозировался спад на 2%. Говоря о рисках для российской экономики, выделяют два — последствия уже введенных санкций и новые ограничения, которые могут быть введены.
В первом случае больше всего опасений вызывают ограничения на доступ к технологиям, но у этой меры отложенный эффект: он может проявиться через пять-семь лет, когда потребуется заменять пока что работающее оборудование.
А вот другой главный риск — введенное в декабре эмбарго на поставки российской нефти морским путем в Европу и грядущее распространение такого же запрета на нефтепродукты — практически сразу отразятся на доходах бюджета страны.
Многое будет зависеть от того, как Россия перенаправит поставки нефти и нефтепродуктов с европейского рынка. Пока дела идут неплохо: в очень большой пропорции произошло перераспределение с европейских рынков на азиатские при сохранении стабильных объемов добычи.
Вместе с тем вне санкционной повестки лежит риск глобальной рецессии. О ней предупреждали главы Всемирного банка и МВФ. Если темпы мирового ВВП уйдут в зону ниже нуля, ухудшится спрос на сырье, а цены на него пойдут вниз, что затронет Россию как экспортера нефти и газа. Но все-таки сценарий глобальной рецессии маловероятен.
Снижение нефтяных цен наносит серьезный ущерб российской экономике. Каждые отнятые $10 от цены барреля означают потери российского бюджета в 1 трлн руб. в год.
Самое болезненное из того, что можно представить - это тотальный запрет на использование резервных валют и полное отключение корреспондентских счетов России (сейчас они остаются для обслуживания экспортных сделок).
Если внутри и снаружи Россия не сможет расплачиваться долларами и евро, с одной стороны, это приведет к увеличению транзакционных издержек для компаний внешнеторговой деятельности и потерям иностранной валюты у бизнеса и населения. С другой стороны, произойдет консолидация сбережений внутри России, что поддержит рубль и спрос на внутренние активы. Центробанк наверняка готов к такому сценарию и обладает запасом инструментов, которые обеспечат непрерывность внешнеторговой деятельности.
Отключение России от корреспондентских счетов возможно лишь в сценарии сильного падения мирового спроса на российское сырье. Но политика ОПЕК+ дает понять, что страны группы не будут расширять предложение нефти, чтобы заместить выпадающее предложение со стороны России. Кроме того, спрос прочно сместился в сторону нейтральных к России стран. Чтобы не нуждаться в российской нефти, должен быть спад мирового спроса, как в пандемию, но едва ли это произойдёт.
Возможности увеличения санкционного давления в финансовом секторе «практически полностью исчерпаны». Никто не заинтересован в том, чтобы каналы расчетов, например, за углеводороды или за продовольствие были полностью перекрыты. Это болезненно с учетом доли России не в общемировой торговле, а в конкретной торговле газом, зерном, нефтью. Эти каналы расчетов останутся, если не будет крайней эскалации конфликта, когда уже никто не думает о рациональных шагах.
Хочется сказать, что Российская экономика будет опосредованно поддержана неплохой динамикой мировых сырьевых рынков. С одной стороны центральные банки Америки и Европы будут поддерживать высокую стоимость денег на рынке, что вызовет застой, состояние, в котором экономика в странах коллективного Запада перестанет развиваться, перестанут расти показатели её эффективности, не произойдёт заметных новшеств. С другой стороны, из последних хороших новостей можно отметить снятие Китаем антиковидных ограничений. Что обещает если не взрывной, то весьма заметный рост спроса на различные сырье, включая сюда традиционный российский экспорт. Так что провал сырьевых цен отменяется. Китайские товарищи об этом позаботились.
В целом 2023-й обещает быть хорошим годом для российской экономики, годом решения застарелых проблем и нового развития.
